Порядок Немцы гордятся своей работоспособностью, организованностью, дисциплиной,

опрятностью и пунктуальностью. Ведь из этого складывается порядок (Ordnung), который вмещает в себя не только такие понятия как чистоплотность, но и корректность, пристойность, предназначение и множество других замечательных вещей. Ни одна фраза не греет так сердце немца, как: "alles in Ordnung", означающая, что все в порядке, все так, как и должно быть. Категорический императив, который чтит каждый немец, звучит так: "Ordnung muss sein", - что означает: "Порядок превыше всего". Если что немцам и нравится, так это труд. Он - основа основ. Поломка автомобиля или стиральной машины через полгода после их покупки воспринимается немцем не просто как неприятность, а как нарушение общественного договора. Попадая за рубеж, немцы изумляются при виде прокопченных зданий, замусоренных улиц, немытых автомобилей. Подолгу ожидая поезда в лондонском метро, они недоумевают, как могут эти сумасшедшие англичане мириться с подобным положением дел вместо того, чтобы устроить все должным образом. И все у этих британцев какое-то сомнительное: и язык со всякими подвохами, и фанаты, которые скандируют имена кумиров, подражая крикам пернатых, и названия городов, которые никак толком не запомнишь. У себя дома немцы гораздо лучше справляются с подобными вещами. Слова могут быть такими же сложными и выговариваться гортанно, но зато никаких подвохов с произношением - как слышишь, так и пишешь. Улицы чистые, дома свежевыкрашенные, мусор там, где ему и положено быть - в мусорных баках. В общем, полный "орднунг".

Разложить все по полочкам Если сказать немцу что-то вроде "от добра добра не ищут" или "готовая вещь в починке не нуждается", он решит, что или вы иностранец, или вам нужна помощь психиатра. Общеизвестно, что в Германии, прежде чем браться за дело, следует расставить все по своим местам: хорошее отделить от плохого, необходимое от ненужного, случайного. Все, что принадлежит тебе, должно быть четко отделено от того, что принадлежит мне; общественное следует оградить от попыток смешения его с частным, истинное любой ценой необходимо распознать, чтобы не спутать его с фальшивым. Следует выработать четкое определение для слов, принадлежащих к мужскому и женскому родам (хотя в немецком языке слово "немцы" среднего рода), и так далее и тому подобное. Только после того, как все будет разложено по своим местам, можно с чистой совестью сказать, что все в порядке. Это и есть знаменитый "категорический императив" - понятие, введенное Кантом, поскольку он не мог смириться с отсутствием порядка в мировом устройстве. Кант решился на то, на что не мог решиться ни один немец до него: придать всему определенность, разбив на отдельные категории. Он славился тем, что доводил друзей до белого каления своей страстью разделять все на группы и подгруппы. Каждый том его библиотеки выделялся в особый раздел и хранился отдельно, чтобы ни одна случайная книга не нарушила эту продуманную систему. Он пошел еще дальше, вынашивая грандиозный план, согласно которому все его книги должны были быть разрезаны на куски и обработаны таким образом, чтобы слова, их составляющие, можно было разбирать и снова собирать - тома внутри аккуратно размечены "это...", "и это..." и т.д. Однако он так и не завершил свой грандиозный шедевр воплощенного порядка. Современные немцы не настолько радикальны в своих устремлениях, но лишь по той причине, что подобные крайности давно считаются отличительными признаками "психов" - термин, которым обозначают экстремистов и тех немногих, которые разделяют их взгляды.

Идеал "Никого из нас не назовешь совершенством, но мы к нему стремимся", - оптимистично заметил немецкий генерал-фельдмаршал, барон фон Рихтхофен. Стремление к совершенству - главная отличительная черта немецкого характера. Она оказалась неоценимым благом для их автомобильной промышленности, но не выдерживает никакой критики, когда вылезает наружу во время веселых вечеринок. И тут уж бесполезно искать компромисс и спорить, хорошо это или плохо. Строго говоря, немцам нужен только идеал. Ни один немец не сомневается, что идеал, или, вернее, Идеал, существует, но только на небесах. Естественно, что здесь, на земле, Идеала быть не может - в крайнем случае, его бледное подобие. Хоть Платон и был греком, но мыслил он, как немец. И не стоит удивляться тому, что большинству немцев идеи ближе, чем люди. Как писал Гете: "Действительность почти всегда является пародией на идею". Идеи всегда прекрасны и никогда вас не подводят; люди же непредсказуемы и делают это сплошь и рядом. Конфликт между идеями и реальностью неизбежен, и немцы уже с этим смирились. Он придает жизни ощущение трагизма. В основе немецкой литературы и германской мифологии лежит все тот же конфликт. Большинство героев погибает потому, что они, храня верность своим идеалам, сражаются за то, чтобы изменить мир и собственную природу. Оплакивание этого печального обстоятельства - чисто немецкое занятие. Выбирать меньшее из зол и спокойно переносить тяготы судьбы - такое с трудом укладывается в сознание немцев.